Вячеслав Звягинцев - Дело Иисуса: беззаконие по закону?
Согласно Православной энциклопедии «галахическое законодательство опирается на 5 основных источников: «Письменный закон, установления, основанные на предании, Устный закон, постановления софрим (букв. – писцы), обычай»10. На самом деле такая градация является весьма условной. Поэтому в настоящем исследовании следующие понятия – Устная тора, Устный закон и галаха – будут рассматриваться как тождественные.
Ортодоксальные иудаисты утверждают, что Устная тора, во всяком случае ее «синайская часть», была дарована Богом одновременно с Письменной торой. Причем, сразу и в полном объеме. Между тем, большинство ученых обоснованно считают, что Устная тора – результат многовековой деятельности иудейских законников (законоучителей). Общепринятым является мнение, что устный закон возник и начал развиваться после первичной канонизации Пятикнижия11. И он действительно был устным. Только в начале III в. н.э. этот закон впервые был записан. Первый письменный кодекс, зафиксировавший законоположения Устной торы, называют Мишной. А еще – письменным комментарием Пятикнижия. Талмуд же, в свою очередь, – комментарием Мишны12.
Устный закон (опять же, в соответствии с ортодоксальным мнением) до своей письменной фиксации передавался из уст в уста по цепочке: старейшины – пророкам, пророки – мужам Великого собрания, последние – парам (зугот)13 и т. д. При этом раввины признают, что практически все мудрецы (законоучители), растолковывая Тору, вводили новые законоположения, в том числе возводившие защитную «ограду вокруг Торы». Во «Введении в Мишну», например, утверждается, что со времен пророка Моисея ведущие авторитеты Торы вели личные записи учения, по которым устно передавали это учение людям. А далее сказано: «Эти личные рукописи содержали не только детали устно переданного учения, но также новые законы»14.
Что же это за новые законы?
Выяснением этого вопроса нам как раз и предстоит заняться. А также обоснованием тезиса о том, что названные законы не всегда выводились непосредственно из Письменной торы.
Существует несколько видов классификации древнееврейских законов. Со времен Маймонида их принято подразделять на две категории: «синайские» и «послесинайские», либо (по другой классификации) – на законы Торы (по арамейски – деорайта) и законы мудрецов или законы «со слов книжников» (по арам. – дерабанан). При этом, даже среди «синайских» законоположений выделяют новые законы. Так, раввины подразделяют все законы Торы (деорайта) на три вида:
а) Законы, которые были переданы на Синае в устной форме и записаны в Пятикнижии «иногда открытым текстом, иногда в виде намека или кода».
б) Синайские законы, которые не были зашифрованы в тексте Торы и дошли до составителей Мишны исключительно в устной форме.
в) «Новые законы», которые выводились логическим путем, и после утверждения синедрионом принимали статус деорайта15.
Законы второй категории (дерабанан) делили на:
а) Указы (гзерот), в которых устанавливались запреты, принятые с целью создания ограды вокруг Торы.
б) Таканот – различные постановления мудрецов16.
Раввин Х. Шиммель полагал, что многие «гзерот и таканот явились следствием конкретных событий, доказавших необходимость введения особых законов, хотя мы не можем подтвердить это предположение конкретными фактами»17.
Мы все же попытаемся. Ведь эти события, а также принятые в связи с этими событиями «особые законы» – предмет нашего исследования. В результате мы увидим, что эти законы действительно зачастую выводились не из Пятикнижия, а и из потребностей усложнявшейся жизни. Законоучители и судьи действовали не только как толкователи Закона, но и как законодатели. Х. Шиммель так и писал: «Формулируя законы, основанные на драше (интерпретации – авт.) и логике, мудрецы выполняли роль толкователей синайского закона. Однако гзерот и таканот они формулировали как «законодатели». А далее раввин привел мнение авторитетного испанского талмудиста XII века Раавада, полагавшего, что мудрецы «не говорили от себя ничего, даже самого малого, кроме таканот, которые они вводили анонимно, чтобы поставить ограду вокруг Торы».
Далее важно заметить, что такого рода законотворчество не только не было связано с Письменным законом, но и порой ему противоречило.
«Принимая новые указы и постановления, – писал знаменитый еврейский юрист М. Элон18, – мудрецы галахи хорошо понимали, что их деятельность не относится к выявлению скрытого смысла стиха Торы или закона галахи, подобно тому, как это происходит в создании галахи с помощью мидраша. Они понимали, что они создают нечто новое»19.
Нам, естественно, важно выяснить – как эти «новые» дополнения увязывались с правовыми нормами, изложенными в Пятикнижии и других юридических источниках того времени.
Один из самых древних таких источников, с которым связывают формулирование особых норм и галахических принципов – Сто восемнадцатый Псалом (в масоретской редакции – 119-й)20. Это самый большой Псалом, насчитывающий 176 стихов. И практически каждый из них имеет отношение к исполнению Закона (Торы). В одном из стихов сказано: «Время Господу действовать: закон Твой разорили» (Пс. 118:126). У иудаистов иная редакция: «Время действовать ради Господа – они отвергли (упразднили) Твою Тору!».
Обратите внимание на разницу. В первом случае – время действовать Господу. А во втором – ради Господа. То есть, время действовать не Самому Богу, а людям, обладавшим, надо полагать, монополией на правильное понимание Закона. Та же фраза присутствует в мишне, которой заканчивается трактат Брахот (Мишна. Брахот 9:5). Есть и другие трактовки этого стиха, касающиеся причин, по которым пришло время действовать21. Но они не меняют основного смысла, указывающего на наличие чрезвычайной ситуации. Раввин М. Пантелят так растолковал эту библейскую фразу: «Это означает, что, когда нарушается закон, нельзя бездействовать. Есть у стиха и дополнительное значение: в ситуации, опасной для Торы, можно поступиться одним законом для спасения остальных»22. А в известном комментарии раввина П. Кегати прямо отмечается, что речь идет о случаях, «когда приходится на время упразднить тот или иной закон Торы ради того, чтобы укрепить ее исполнение в целом».
В кодексе Маймонида тоже содержатся положения о том, что «исполнение каких-то заповедей Торы может быть временно отменено судом в качестве исключительной меры», и наказывать суд может не «по букве закона», а «другими способами».
Так, может быть, и Иисуса синедрион судил «не по букве закона», а на основании каких-то иных правовых норм, разработанных законоучителями?
Постановка этого вопроса представляется правомерной при условии, если удастся доказать, что идея о пренебрежении отдельными положениями письменного Закона (пусть и в целях его защиты) зародилась в умах законоучителей задолго до этого суда.
М. Элон, детально проанализировав проблему, связанную с возникновением и развитием чрезвычайного законодательства и проведением судебных разбирательств «не по букве закона», похоже, именно к такому выводу и пришел. В итоге он констатировал, что в ряде случаев цель должна была оправдывать средства, с помощью которых эта цель достигалась. А цель состояла в том, чтобы, воздвигнув «ограду вокруг Торы», «вернуть людей к религии», не допустить раскола в обществе, и, в конечном счете, сохранить Тору.
Представляется очевидным – если сформулированные в «новых законах» чрезвычайные нормы (исключения из общих правил) уже действовали во время суда над Иисусом – это одна правовая ситуация. Если нет – совершенно другая. В первом случае вполне обоснованным выглядит предположение о применении синедрионом установленных чрезвычайным законом изъятий из общих правил судопроизводства. То есть – о применении законной судебной процедуры, хотя и экстраординарной. Во втором случае логичным представляется вывод о нарушении синедрионом действовавшего тогда закона. Большинство исследователей древнееврейского законодательства и практики его применения как раз к последнему выводу и склоняются. Они полагают, что при рассмотрении в синедрионе дела Иисуса было допущено значительное число «грубейших» нарушений ветхозаветного закона. Составляются длинные перечни таких нарушений. Так, протестантский библеист Э. Лозе насчитал в Евангелиях целых 27 нарушений судебной процедуры.
Позиция автора отличается от общепринятого подхода. В книге «Трибунал для Иисуса» подробно обоснован вывод о том, что исторические источники дают больше оснований говорить не о допущенных нарушениях, а о применении трибуналом исключений из общих правил древнееврейского права по делам о богохульстве и идолопоклонстве. Как, впрочем, и об особом порядке судопроизводства, присущего римским трибуналам при рассмотрении дел об оскорблении величия.
